Мандельблит - Ашкенази: Я закрою твое дело

Фото: пресс-служба Кнессета

Публикация отрывка беседы между юридическим советником правительства Израиля, Авихаем Мандельблитом, и депутатом от «Кахоль Лаван» Габи Ашкенази вызвала споры о независимости юридической системы.

В записи, якобы, Мандельблит говорит: «Я закрою твое дело», вызывая вопросы о возможном вмешательстве в юридический процесс. Хасон также утверждает, что Мандельблит выразил намерение назначить Шломо Ламбергера на должность государственного прокурора.

Офис Мандельблита заявил, что запись разговора была сделана несмотря на то, что Ашкенази отдал своей секретарше распоряжение прекратить записывать разговоры. Это распоряжение превратило запись разговора в тайную, и поэтому не использовалась в качестве свидетельства.

Однако, как отмечает журналистка, запись была сделана в рамках расследования, которое проводило министерство юстиции в отношении Мандельблита. В ходе расследования, по словам Хасон, запись была изъята у Ашкенази.

Инцидент вызвал обсуждение в обществе и поднял вопросы о независимости юридической системы Израиля и соблюдении правил ведения юридических процессов.

 

Кто придерживает компромат на юридического советника правительства?

Фото: пресс-служба Кнессета

Журналистка 13 канала ИТВ Аяла Хасон представила новые детали, связанные с участием юридического советника правительства, Авихая Мандельблита, в так называемом "деле Харпаза". Ее заявления вызвали широкое обсуждение и требования о раскрытии содержания записи разговора между Мандельблитом и тогдашним начальником Генштаба ЦАХАЛа, Габи Ашкенази.

Аяла Хасон утверждает, что имеется запись "очень долгого разговора" между Мандельблитом, который тогда занимал должность главного военного прокурора, и Ашкенази, который был крайне обеспокоен результатами расследования "дела Харпаза". Хасон утверждает, что Мандельблит предоставил Ашкенази все подробности и материалы дела, хотя детали разговора она не разглашает в данный момент.

Журналистка также заявляет, что свидетельства по этому делу были положены под сукно по личному распоряжению генерального прокурора Шая Ницана, и что в прокуратуре крайне раздражены тем, что главное доказательство пропало.

Хасон подчеркивает, что Мандельблит, будучи юридическим советником правительства, обязан раскрыть содержание этого разговора в интересах прозрачности и честности.

Кроме того, Аяла Хасон выразила сомнения относительно того, что судьи БАГАЦа вообще знали о разговоре между главным военным прокурором и начальником Генштаба ЦАХАЛа, а также о его содержании, когда они принимали решение закрыть дело Авихая Мандельблита.

Журналистка утверждает, что судьи получили только краткое описание дела, составленное прокуратурой, и не видели вещественных доказательств. Они, по ее мнению, действовали исключительно на основе этого описания, что может объяснить их решение закрыть дело.
Хасон также подчеркивает интерес к вопросу, сколько людей могли быть заинтересованы в том, чтобы утаить информацию о разговоре Мандельблита и Ашкенази. Она упоминает имена Дуди Коэна (тогдашний глава израильской полиции), Йоава Сегаловича (тогдашний глава Лахав 433 и действующий депутат от Кахоль Лаван) и Шуки Ламбергера (заместитель генпрокурора и кандидат Мандельблита на пост генерального прокурора).